С божьей помощью

Сегодня вокруг Русской православной церкви и её роли в жизни государства кипят страсти, каких не было с начала 90-х годов. Но если тогда церковь возвращалась в повседневную жизнь россиян, куда её очень неохотно допускали в годы Советской власти, и это вызывало одобрение, то сейчас многие называют присутствие религии в общественной жизни чрезмерным для светского государства.

Чтобы разобраться, что же сего­дня происходит в отношениях церкви и общества, «Житьё» организовало в редакции круглый стол.

Об ажиотаже, политике и Pussy Riot

«Житьё-Бытьё»: Ещё два-три года назад отношение к религии в России было спокойным. Верующие ходили в храмы, неверующие охотно отмечали православные праздники, такие как Рождество или Пасха, и особых дискуссий о роли церкви в жизни России не возникало. Сейчас же на эту тему ломаются копья и в прессе, и в Интернете, и даже в бытовых разговорах. Лозунги — от освобождения участниц Pussy Riot до призывов к отставке патриарха. Что случилось с российским обществом?

Олег Чебанов: Знаете, когда у меня бывают встречи с молодёжной аудиторией, несколько человек могут встать и выйти во время моего выступления из зала. Но я не огорчаюсь, потому что вышли только двое, а 100 остались. Говорить о том, что в нашем государстве есть серьёзные проблемы на почве религии, на мой взгляд, преждевременно. Сегодня мы наблюдаем, что появляются люди с так называемыми псевдолиберальными ценностями, которым не нравится то, что церковь занимает прочное положение в обществе и пропагандирует здоровый образ жизни, борьбу с пороками и т. д. Эту прочную социальную конструкцию они хотят разрушить. Вот и бьют в самое больное место. Ведь нет такого ажиотажа ни вокруг ислама, ни вокруг других религиозных конфессий. Агрессия идёт именно в сторону православия, которое всегда выступало за смирение и кротость, добро и милосердие.

Юрий Озеров: Интерес к церкви сегодня подогревается разными политическими силами. Когда мы говорим о том, что ломаются копья из-за церкви, мы как раз и имеем в виду акцию в храме Христа Спасителя. Её участницы и сами говорят, что выступают с политическими лозунгами. Рассмотрим другие события, например спиливание крестов. Организаторы утверждают, что протестуют таким образом против клерикализации, против сращивания церкви и государства. Стоит заметить, что после некоторых резонансных дел, таких как убийство в КПЗ юриста Магнитского и других громких преступлений, многие спрашивают, куда смотрит церковь. Она мыслится как некая правозащитная организация. Но когда церковь в общественной жизни выказывает свой голос, выступая с положительной программой, начинаются обвинения в клерикализации. Сего­дня церковь — это объект различных политических манипуляций.

Олег Радин: Вопрос о возрастании интереса к церкви возникает только тогда, когда у государства возникает смятение чувств. А что делать простым людям? Искать защиты у власти — бесполезно, участвовать в играх в выборы — тем более. Вот люди и идут в церковь. Религиозный ажиотаж — это и есть смятение чувств. Но когда и церковь начинает вплотную приближаться к государству, люди отходят от неё, и в большинстве своём этому способствует сама церковь — она сама отодвигает людей от веры.

О. Чебанов: Должно быть не сращивание, а созвучие, симфония, когда церковь занимается вопросами духовного становления человека, а государство заботится о благосостоянии людей.

О законах

«Житьё»: Осенью Госдума выступила с инициативой ужесточения наказания за оскорбление религиозных чувств верующих. Возможные последствия нового закона мы видим уже сегодня. В Ростове после жалобы так называемых православных активистов запретили показ рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда». А вдруг через неделю, скажем, глава общины курских мусульман напишет жалобу, что продажа на рынке свинины оскорбляет его религиозные чувства? Что делать в такой ситуации? Как избежать крайностей?

Александр Шаповалов: В России только набирается правоприменительная практика в этой области. Я бы не стал делать громких заявлений о тотальной клерикализации, о том, что в скором времени в какой-то специальный журнал будут заносить информацию, верующий человек или нет, а мусульмане начнут обижаться на свинину. Здесь мы скорее нагнетаем страх и ажиотаж.

О. Чебанов: Невольно вспоминается известная всем пословица «Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт». А вообще, в мире давно прослеживается тенденция двойных стандартов. Мы все наслышаны о том, что в США был снят фильм «Невиновность мусульман», где в ироничном ключе изображается пророк Мухаммед, и мы все увидели, к чему это привело. В Ливии был убит посол, а более 15 стран Востока охвачены огнём. Понятно, что в данной ситуации чувства верующих оскорбили. При этом, когда в храме устраивается панк-молебен, от нас требуют, чтобы мы признавали право этих людей так поступать, признавали их право на свободу слова. Получается, что православного человека обидеть можно, в этом нет ничего страшного, он смирится, простит, и даже ругать не нужно того, кто обидел. А вот если мусульманина обидели, то тут уже молчать никто не будет. Парадокс!

О сращивании церкви и государства

«Житьё»: Организаторы антицерковных акций утверждают, что таким образом они высказываются против клерикализации России — сращивания церкви и государства. И действительно, данный процесс можно наблюдать. Возьмём хотя бы введение уроков православия в школах, тот же закон об оскорблении чувств верующих и т. п. Нет ли риска, что рано или поздно Россия перестанет быть светским государством?

О. Чебанов: Давайте разберёмся с проблемой клерикализации на моём личном примере. Когда в конце года я подвожу итоги своей деятельности, то смотрю, в каких мероприятиях участвовал. Из 100% мероприятий, где мне приходилось быть, порядка 80% — это те, куда я был приглашён. А кто-то увидит и скажет, что «повсюду одни попы». Но ведь нас зовут, и мы отвечаем на социальный запрос.

Ю. Озеров: Клерикальное государство имеет государственную религию, которая через все общественные каналы внедряется в сознание. Однако, глядя на сегодняшнюю Россию, мы видим, что государство помогает всем. А человеку, который учится в школе, необходимы знания о мире религиозной культуры. И законодательство в этом отношении построено так, что представители традиционных культур: православные, католики, иудеи, буддисты — могли бы получать знания о своей культуре в школах.

О. Радин: Давайте попробуем посчитать, сколько средств было потрачено на восстановление церквей и строительство новых храмов. А сколько за последние 20 лет было построено светских храмов духовности? Ни одного! В нашем городе нет нормального выставочного зала. Наши олигархи жертвуют деньги на восстановление храмов. Возможно, рассуждают так: а вдруг там, наверху, действительно кто-то есть и мне это потом зачтётся и грешки спишутся? А на светскую духовно-нравственную сферу не выделяется ни копейки!

О. Чебанов: Давайте используем сегодняшний круглый стол как стартовую площадку для инициирования строительства как раз такого светского центра духовности, за который Курская епархия ратует уже на протяжении лет пяти. Хорошо, если бы нас услышали и хотя бы один такой центр появился в городе.

О курском «штиле»

«Житьё»: При всех перечисленных столичных бурлениях вокруг церкви в Курске обстановка спокойная. Недавно к нам привозили Коренную икону Божией Матери, был большой крестный ход, во время которого не случилось ни одного правонарушения или провокации. Получается, наш город — эдакий спящий островок спокойствия?

О. Радин: Дело не в том, что наш город спит, просто у нас нормальные люди и дураков меньше!

О. Чебанов: Да, у нас очень спокойный регион. Накануне приезда иконы меня спрашивали, не боимся ли мы каких-либо провокаций. Я ответил, что мне не хочется в это верить. Духовность Курска — историческая. Даже во время революции, когда в духовных учебных заведениях были тер­акты в отношении преподавателей и ректоров, в духовной семинарии Курска этого не было. Наш регион находится под покровом Божией Матери.

О будущем

«Житьё»: На ваш взгляд, когда закончатся все перегибы, как в дальнейшем будут взаимодействовать церковь и государство, церковь и общество?

О. Чебанов: Около 90% населения центрального региона страны отождествляют себя с православием. Думаю, в будущем церкви нужно более активно проводить свою миротворческую и миссионерскую деятельность.

А. Шаповалов: То, что общество находится в тяжёлом моральном и нравственном положении, — это аксиома. Церковь в течение тысячелетий является носителем нравственных императивов, которые непререкаемы. Поэтому волей-неволей общество всегда будет обращать свой взор к церкви.

Ю. Озеров: Есть два фактора, которые могут выстроить здоровые отношения между церковью и обществом, — диалог и взаимопонимание. Церковь должна понимать, какая ответственность лежит на её плечах. Она не может находиться в стороне от социальных проблем. Церковь должна быть тем местом, где человек действительно может снять стресс, очистить душу. Необходимо развивать дипломатичность. Именно её, на мой взгляд, не хватает церкви сегодня.

О. Радин: Каждый должен заниматься своим делом. Богу — Богово дело, чиновнику — чиновничье. Каждому своё. Вера должна оставаться самой интимной частью жизни человека. Не нужно её выпячивать. И вовсе не обязательно, чтобы все видели, что идущий навстречу человек — христианин. Если передо мной хороший, порядочный гражданин России, неважно, атеист он, христианин или кто бы то ни было ещё.

Олег ЧЕБАНОВ, секретарь Курской епархии, священник	Александр ШАПОВАЛОВ, зам. начальника упр. обладминистрации по взаимодействию с общественными, национальными и религиозными объединениями	Олег РАДИН, владелец галереи «АЯ»	Юрий ОЗЕРОВ, доцент Курского института менеджмента, экономики и бизнеса, политолог

КСТАТИ

В Курске работает школа православия

С 4 октября она возобновила свою деятельность. Этот ежегодный богословский лекторий проводит миссионерский отдел Курской епархии. Занятия проходят по четвергам в Киноцентре духовной культуры имени Щепкина, и каждый желающий может бесплатно принять в них участие. В этом году в программе школы запланировано шесть лекционных курсов. На занятиях будут лекции, диалоги, просмотры видеофильмов.

В ТЕМУ

Крест в память

Минувшим летом в точке гибели атомного подводного крейсера «Курск» на дно Баренцева моря был установлен православный крест. В него заложена капсула с землёй, привезённой из Святой Успенской Киево-Печерской Лавры. Крест изготовлен Киевским институтом Патона по заказу Международной ассоциации общественных организаций ветеранов Военно-морского флота и подводников.